«Кончен, кончен день забав… Стреляй, мой маленький зуав».
Остап Сулейман Берта Мария Бендер-бей.
Но всё хорошее не может длиться вечно и в 1861 году Промышленники и Банкиры Севера затеяли местную Гражданскую Войну, длившуюся аж до 1865 года. Для общей североамериканской бойни у выгодоприобретателей имелось множество причин, величин и поводов для кручин. При этом в отличие от Гражданской Войны в России, толчком к которой стал мятеж французского Чехословацкого Корпуса генерала Мориса Жанена и интервенция 14-ти иностранных государств, американцы справились со столь трудным делом вполне себе самостоятельно. Детонатором к данной национальной проблеме послужил запрет на ввоз в страну рабов африканского происхождения. Из-за этого аграрной экономике Юга пришлось довольствоваться «внутренним рынком». Попытались заставить «инструментарий» размножаться активнее, но против природы не попрешь, не грызуны они…
Это, ожидаемо, взвинтило цены на рабов до поистине неприличных показателей. Настолько неприличных, что стоимость «движимого имущества» Юга в несколько раз превысила стоимость всей промышленности Севера. Такой вот биржевой крах случился… С этим мириться было никак нельзя, пара рабов (как и луковиц тюльпана) не может стоить больше ткацкой фабрики. Тем более воротил Севера дико бесил тот факт, что глупые посконные и домотканые южане нагло отказывались покупать их поделки. Буржуазия американского Севера, уже «забив» жилище северных потребителей своими товарам, практически не имела доступа на рынок собственных соотечественников на югах!
Проклятые плантаторы гнали в колоссальных объемах сельхозпродукцию в бывшую метрополию, приобретая взамен добротные изделия британской промышленности, более качественные и модные. К тому же реально дешевле, чем у соседей-американцев, ведь обменивались они на практически бесплатный хлопок. Таким образом, Юг почти сотню лет продолжал оставаться сырьевым придатком Англии, и чувствовал себя преотлично — к 1860 году доход на душу населения на Юге выходил на 10% выше, чем в штатах западнее Нью-Йорка и Пенсильвании.
Получалась дикая странность — Война за Независимость прошла зря, так как Британия безудержно богатела, а собственные соплеменники-сограждане теряли капиталы. В 1857 году на промышленном Севере разразился экономический кризис. Для борьбы с ним и расширения рынков за счет собственных братьев, Федеральное правительство (ставленник северян) ввело дикую пошлину на вывоз из Страны хлопка-сырца, плюс добило плантаторов пошлинами на ввоз импорта из Британии. После чего радикально подняло цены на поставляемую на Юг промышленную продукцию.
Ни о каком «освобождении бедненьких темнокожих рабов» и речи не шло. Север готов был мириться с любыми чудачествами южан, если бы они пошли на поставку промышленникам дешёвого сырья, и согласились покупать товары с высокой добавочной стоимостью. Но! Заносчивых южан искренне возмутило, что какой-то сосед по общежитию смеет указывать им с кем торговать, тем более торговать с меньшей, против привычной, выгодой.
Осознав сей непреложный факт, Север принялся всерьез готовиться к неизбежной войне. Что, в принципе, вполне себе логично при производстве на тот момент северянами 90% материалов, необходимых для армии США. Которая, правда, тогда составляла комичную цифру в 16.000 человек. С «хвостиком». Просто так начинать войну, на том простом основании, что необходимо ограбить землевладельцев и удалить с рынка британских промышленников, посчитали как-то всё же «не комильфо». Южан сперва следовало обвинить в чем-то противоестественном. То есть, сделать расчеловечение. Повод нашли предельно быстро. Им послужило уже вполне себе отмирающее Рабство.
Тут нужно напомнить, что первый Закон о введении рабства издали в Массачусетсе, вполне себе северном штате. А первый закон об отмене работорговли приняли 05 октября 1778 года именно в южном штате Вирджиния. Закон этот запрещал как импорт рабов, так и объявлял свободным каждого раба, забредшего ненароком на территорию штата. Из двух Конституций, только Конституция Конфедеративных Штатов Америки запрещала рабство в статье №1, секция №9. Североамериканская Конституция себя такими вопросами не утруждала. Ей было уютно и в старом добром рабовладельческом строе. Ни одного Закона, даровавшего свободу невольнику на территории северных штатов, принято не оказалось; просто на тот момент использование рабов на их скудных, холодных полях получалось намного менее рентабельным, чем на тучном Юге. Этим и воспользовались хитрые янки.
Они организовали движение «аболиционистов», которое принялось безжалостно «спасать несчастных рабов» с территории «проклятого Юга». Как трактовалось у классика-современника, «пользу наносить, добро причинять да ласкам подвергать». Каждое такое «спасение» обрастало в печати душераздирающими подробностями, навеянными парами виски. Во всех газетах Севера привычное слово «слуга» спешно переиначили на жуткое «раб». В общем, акулы пера «жгли аки электродуговая сварка». Последней каплей в бочку меда явился роман хрупкой женщины Гарриет Бичер Стоу «Хижина дядюшки Тома», странным образом резко полыхнувший миллионными тиражами по всей планете. Девушка оказалась одаренной и принадлежала к группе одиозных аболиционистов. В своем знаменитом тексте она бодро и образно описала всего лишь… своё мнение о Юге. Не более. Фактуры у писательницы не имелось, никто из критиков не нашел в книге «ни грамма, ни дорожки» фактологии, сплошь одни фантазии экзальтированной дамы с кудряшками. Но этого и не требовалось. Чем невероятней ложь, тем быстрее в неё поверят, как толковали доктор Геббельс и вторивший ему сказочник, писатель, эмигрант Солженицын.
Листы опуса повсеместно пропитались слезами, кулаки повсеместно сжались в праведном гневе, головы «пошли кругом». Все прогрессивное Человечество, забыв о собственных кровавых по самые подмышки конечностях, внезапно начало испытывать к «проклятым рабовладельцам» такую личную неприязнь, что почти отказалось от ланча. Даже любимый герой Конан Дойля доктор Ватсон, помнится, сильно переживал по этому поводу. Почва оказалась добротно «удобрена»…
Южан на всех языках Человечества заклеймили как жутких извергов, хотя сотни и даже тысячи лет до этого проблема работорговли никого в Просвещенном общем Мире не волновала абсолютно. Бизнес считался весьма респектабельным и почтенным. Отныне, во веки и до скончания каждый южанин изображался пропагандой как жестокий плантатор, дни и ночи напролёт истязающий трепетные человеческие существа всевозможными нечеловеческими способами. Интересно то, что из 12.000.000 населения Конфедеративных Штатов Америки ярко выраженных темнокожих было 3.000.000, остальные граждане являлись полностью белыми. По тогдашним понятиям «плантатором» считался владелец 20-ти рабов. В 1860 году около 8.000 южан владели каждый 50 темнокожими рабами, 2.892 — 100 рабами, 11 — 500 рабами и ровно 3 плантатора имели по 1.000 рабов. То есть рабовладельцами-плантаторами являлось 0,5% населения. Пропагандистской машине Севера этого вполне хватило.
Кстати, чтобы внести ясность. Наличие двух партий в США обусловлено тем, что колонисты первых волн, особенно южане, соорудили себе Партию правильных людей — Демократическую. В которую принимали, естественно, белых демократов. Ну, а Республиканская партия — гораздо более поздний новодел. Это уже дело рук интернационалистов-северян. После Гражданской войны демократов надолго «загнали в тюрьму», откуда они возродились аки печень Прометея только после Первой Мировой Войны. И стремительно принялись уходить на «левый крен». А республиканцы в противовес им — «на правый». Так бывает. И к 60-м годам XX века произошла «ползучая революция» — демократы окончательно оформились в либералов-интернационалистов. Республиканцы же, в свою очередь — в националистов-консерваторов. Такой вот кунштюк.
Продолжение следует…
Автор Кирилл Перемет
Редакция СИ «World Russia», главный редактор Захаров Дмитрий и Светлана Пересичанская
