У тех, кто не хотел воевать, имелась возможность заменить себя не совсем разумным «добровольцем». Ну, страна равных возможностей, понятно… Неразумное стадо, так и не осознавшее перспектив войны за некую Свободу, ожидаемо подняло 13 июля 1863 года в Нью-Йорке мятеж, именуемый «неделя призыва». Просто то самое «стадо» было в массе своей вопиюще необразованным, ничего не делало, нюхало-жевало табак и вечно путало Свободу для «избранных» и Правительства (Liberty), и Свободу для рабов и себя (Freedom). Что не есть вещи тождественные по определению. Да чего уж там, даже по произношению. Последующие события неплохо показаны в фильме «Банды Нью-Йорка». Сперва толпы призывников-«негодников» разгромили полицейские участки (используемые в качестве военкоматов), потом принялись за оружейные магазины. Ну а, чтобы добавить в процесс огоньку, взялись и за магазины винные. После чего дошла очередь до массовых убийств как рабов, так и преступно прилично одетых граждан (явно откупившихся от солдатчины). Буйство чувств ожидаемо закончилось уличными боями между восставшими и явившейся на зов властей регулярной армией. Восстание, как обычно, утопили в крови, применив в лучших традициях Наполеона Буонапарте и Николая Первого весомый «довод королей» — ружья, штыки и артиллерию. Дозированный свинец вдоль улиц неплохо вразумляет заблудшие умы возомнивших себя «свободными» (Freedom) индивидуумов, не желающих воевать за Свободу (Liberty).
В конце концов, южан просто задавили массой тел да вооружений… Хорошенько натренировавшись за первые горькие годы поражений, обкатав на натуре генералитет, федераты потихоньку начали одерживать победу за победой. Перелом наступил во время битвы при Геттисберге 01-03 июля 1863 года. Именно там южане перешли к стратегическому отступлению, трансформировавшемуся в герилью (партизанская война– прим. редактора). Но примененные впервые в Истории северными соотечественниками военные концлагеря, быстро отбили у фермеров всякую охоту к сопротивлению. Голод и дизентерия — отличные учителя. В пользу северян можно отметить лишь то, что первыми концлагерь для военнопленных Андерсонвилль основали в 1864 году все-таки конфедераты.
Перед штурмом столицы Конфедерации города Ричмонда северяне уперлись в крупный транспортный узел, город Петербург. Так как пункт являлся ключом к столице, янки всерьез занялись его проблемой. Занималась конкретно Потомакская армия генерала Джорджа Мида. Ей старательно оппонировала Северовирджинская армия генерала Роберта Ли. Того самого. В середине июля 1864 года фронт стабилизировался и обе стороны перешли к неспешной позиционной войне, которая вроде как всех устраивала. Генералитет жил своей насыщенной боевыми выплатами жизнью, подразделения вяло перестреливались, и только полковнику северян Генри Плезантсу (на всеобщее горе) не сиделось равномерно на родной пятой точке. Или непьющий был, не знаю… Короче, как бывший горный инженер (по определению обязан быть пьющим), он перманентно доставал Командование предложением безжалостной подземной войны. В конце концов генерал Бернсайд (получивший уже выволочку от мистера Ли в битве при Фредериксберге) решил, что солдат действительно должен быть занят чем-то если не осмысленным, то хотя бы изнуряющим. И в последних числах страшного месяца июня дал добро на инженерные работы, дабы направить энергию подчиненных в подземное русло. Планировалось прокопать минную галерею под позиции противника, рвануть под ними адское количество пороха, а после взрыва атаковать деморализованного супостата и взять его тепленьким за выю. Вроде бы, все просто. Но идея вскоре всем наскучила, и ее осуществлением занимались лишь странные энтузиасты. Землю они таскали в коробках из-под крекеров, а стены крепили подручными материалами. К 17 июля подкопались под противника, который был прекрасно осведомлен о ходе работ и начал вести несколько контргалерей, чтобы подорвать северян первым. Правда, вел куда-то не туда, а вскоре вообще забросил это бесполезное дело. Единственным, кто воспринял телодвижения врага всерьёз, оказался генерал Джон Пеграм, приказавший своим людям построить несколько новых оборонительных траншей на опасном направлении янки против своих войск. К концу июля нежданно-негаданно встрепенулся генералитет демократов, и Командование выделило для подрыва 8.000 фунтов сухого пороха в 320 мешках. Которые и затащили в галерею, к 28 июля 1864 года сделав забивку и вставив в адскую смесь запалы. Далее началось то, что в Истории США именуется «Битва у воронки».
Начнем с того, что для совершения героического подвига у командира 9-го корпуса янки, генерала Эмброуза свет Бернсайда (того самого, из «Грязевого марша») имелось два вида солдат. Как в шахматах, белые призывники и из темнокожих рабов. Требовалось выбрать, кого из них бросать в прорыв после взрыва. Если фронт будет эпически прорван, то лучше послать, естественно, своих собратьев. А если получится страшное побоище, то — афроамериканцев. По здравому размышлению, выбор остановили на двух межрасовых бригадах дивизии бригадного генерала Эдварда Ферреро. Одна должна была атаковать по гребню воронки справа, вторая — слева. После того, как мажрасовые полки сполна расплатятся за свое «освобождение», в прорыв вводились еще две бригады их соплеменников генерала и соратников по борьбе, для водружения стягов и последующего позирования для великого (без тени иронии) фотографа Мэтью Брэди. Поэтому 2 недели бывшие рабы тренировались прорывать укрепления, за их мельтешением с интересом наблюдали ребята из второго эшелона. Но перед самой атакой, сильно чудаковатый генерал Джон Гордон Мид решил всё поменять к черту, и поцапавшись с остальными командирами до безудержной ругани, заменил одну из межрассовых бригад на совершенно белую дивизию бригадного генерала Джеймса Лидли. О чём личному составу вынужденных «добровольцев» не сообщили. Славный Лидли при этом от командования самоустранился, так как занимался очень важным делом. Наплевав на все тактические сложности, он вдумчиво пил виски, согласно устоявшимся практикам «drinken fury». Подрыв решили проводить ночной порою, в 03:30, чтобы противник не мог вести прицельную стрельбу по наступающим. Диггер-полковник Плезантс лично залез в галерею, и поджёг фитили. Но взрыва не произошло, а загнать под землю кого-нибудь посмотреть, как оно там, оказалось очень сложно. После долгих раздумий, ругани и угроз в подкоп спустились добровольные добровольцы лейтенант Джекобс Дути и сержант Гарри Рииз. Выяснилось, что полковник поджег шнуры как-то криво, и вместо того, чтобы отложить веселье до следующей ночки темной, ребята запалили фитиль по-человечески. Так что прямиком к восходу солнца, в 04:44 прогремел громадный взрыв, разрушивший позиции дикси и убивший всего от 2-х до 3-х сотен конфедератов, так как их ещё в 2:00 подняли «в ружье» и приготовили к какой-то гадости со стороны визави. В результате того, что дивизия Лидли в тренировках не участвовала, а командир её был пьян просто до изумления, с места войска тронулись минимум ещё через 10 минут. При выдвижении выяснилась одна интересная вещь — никто в армии северян не озаботился разграждением своих собственных укреплений, для проводки штурмовых колон! Так что, пришлось солдатам перебираться через родные траншеи и заграждения «тихо, медленно и печально». За это время войска южан, под командованием генерала Вильяма Махоуна, оправились от потрясения, вызванного взрывом, протерли глазки и заняли свои позиции на гребне кратера 52 на 24 метра, 9 метров в глубину. Они подтащили артиллерию и со здоровым интересом ожидали неминуемого появления оппонентов… И северяне в конце концов явились, как раз вместе с ярким летним солнышком. При этом вместо того, чтобы двигаться по краю громадной воронки, как были обучены совершенно другие подразделения, толпы пехоты залезли прямиком в яму! И счастливый как в День Рождения Махоун приказал учинить то, что потом гордо именовал «Охотой на индюков». Началась кошмарная бойня. Пули и шрапнель косили стремительное наступление и атаку северян рядами и колоннами. Через какое-то время это шумное действо все же заинтересовало генерала Бернсайда, и он отправил к тающим как лед в пустыне белым янки еще и межрасовую дивизию Ферреро. Те попытались пройти по гребню, но фланговый огонь сбросил массы пехоты в жерло воронки, прямиком на трупы жертв первой волны атакующих. «Охота» продолжалась Несколько часов, в процессе янки попытались обойти воронку справа, но северяне ударили во фланг, и сбросили их вниз. До 1.000 федератов попало в плен. При конвоировании ими заинтересовалась родная артиллерия южан, и серьезно проредила толпу арестантов.
Так что до мест лишения свободы добралось лишь порядка 500 янки (из них до 150 бывших рабов). Когда «считать мы стали раны», выяснилось, что федераты потеряли 5.300 человек и 2 боевых знамени, южане же — 1.038 человек убитыми и ранеными. Пока сутки обсуждали вероятность перемирия, для выноса покалеченных, все пострадавшие коварно перемерли. В муках. Так что с похоронами особо заморачиваться не стали — спихнули все тела скопом в воронку, и построили сверху укрепления. Генерал Махоун сильно приподнялся на этой победе. Плезантс, который согласно мудрому тезису «умный в кратер не пойдет, умный кратер обойдет», остался в тылу и был в дальнейшем повышен в звании до бригадного генерала. Любителя выпить виски Лидли и дерзновенного Бернсайда вновь сняли с командования. Но позже дважды битый Бернсайд получил серьезный апгрейд и стал губернатором и сенатором от Род-Айленда. А осада просто затянулась ещё на долгие 8 месяцев.
Автор Кирилл Перемет
Редакция СИ «World Russia», главный редактор Захаров Дмитрий и Светлана Пересичанская