Президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что Европа должна защитить себя. Но не от «страшной России», которой на Западе принято всех пугать.
ЕС нужно добиться большей независимости от США. Слова Макрона привели в шок многих трансатлантических политиков, но есть мнение, что лидер Пятой республики говорил не столько о состоянии евро-американских отношений, сколько о внутриевропейских.
Все нынешние заявления Макрон делает после визита в Китай. Некоторые даже подшучивают, что французского президента просто не узнать после этой поездки.
Вообще, он мужчина неглупый и прекрасно на внутреннем ментальном уровне понимает весь трагизм положения Европейского союза, который полностью зависит от политики США.
И с ним нельзя не согласиться: у Европы сегодня нет своей системы безопасности, нет единой армии, нет каких-то общих национальных интересов. ЕС вынужден вводить санкции против России и других стран — в ущерб собственным экономическим интересам.
Заявления Макрона — первый тревожный звоночек, который выявляет всю сложность и абсурдность управленческой системы внутри Европейского экономического сообщества.
Я не я, и проблема не моя
В этой ситуации французский президент хочет понравиться всем, потому что таким образом он выглядит сегодня как наиболее трезвый и наиболее здравомыслящий политик, нежели его коллеги по европейскому цеху — взять того же самого канцлера Германии Олафа Шольца, который пачками шлет оружие Киеву.
Макрон — на фоне протестов во Франции — вынужден казаться симпатичным, поэтому начинает заигрывать со своей публикой в информационном пространстве.
Он пытается протащить мысль о том, что причина протестов — не результат его политики как президента Пятой республики, а итог геополитических просчетов коллективного Запада во главе с Вашингтоном.
Мол, к ним и выдвигайте все свои претензии, счета и так далее — а что я могу сделать, когда мы находимся в такой зависимости?
Соединенные Штаты Европы?
Ситуация на Украине выявила многие проблемы Евросоюза, кроме того, украинский кризис стал некой лакмусовой бумажкой, ускорив события, которые, мне кажется, все равно произошли бы в дальнейшем.
Сейчас французский президент понимает всю сложность и трагизм положения. Мне кажется, другие лидеры тоже понимают, но не могут или боятся высказываться.
Политическая оппозиция в Европе давно буквально кричит в своих парламентах: либо мы как европейцы исчезнем, расколемся на независимые государства, либо сохранимся, но не будем зависимы от США. И тогда встает вопрос создания чего-то нового — например, под названием Соединенные Штаты Европы.
Сегодня, когда идет специальная военная операция, решается будущее европейского устройства: будет ли вообще Европа обладать хоть каким-то суверенитетом — по качеству и по смысловому содержанию?
Зам гл. редактора Юрий Самонкин