Критики сравнивают ее сопрано с легендарной Марией Каллас, исполнению партии Тоски аплодирует папа римский, которым певица удостоена рыцарского ордена святого Сильвестра. И еще она одна из немногих российских артистов, которых не «отменили» на Западе. О гастролях в Великобритании, беседах с папой Франциском и секретах красоты Светлана Касьян рассказала в интервью РИА Новости.
— Светлана, где я вас застала?
— Я возвращаюсь с гастролей в Опере Северной Ирландии, в Белфасте. Мы заехали на несколько дней в Италию, и появилась возможность вновь встретиться с папой римским в Ватикане. У нас была теплая беседа. Каждый раз поражаюсь его душевности, глубине. Плавно разговор перешел к музыке Вагнера, которую он, оказывается, давно любит. В последние полгода у меня был контракт в Германии, я начала изучать язык и перестала бояться этой музыки.
— Как вас принимали в Великобритании? Делали акцент на том, что вы россиянка?
— Признаюсь, ехала с настроем, что, даже если уйду со сцены под шорох собственных ресниц, не расстроюсь. У меня большой опыт выступлений: с 2007-го пою в России, с 2011-го — за рубежом, я пела в 46 странах. И могу сказать, что в Великобритании был сумасшедший успех! Весь состав был британским, только я русская. Когда выходила на поклон, зал вставал. И так на каждом из пяти спектаклей! Моя гримерка перед вторым и следующими показами была усыпана цветами, открытками, сувенирами с ирландскими символами удачи. Я набрала в весе, потому что там были шоколадки и тортики! (Смеется.) Даже передавали подарки для моей дочери, которая осталась в России, потому что уже идет учебный год. А когда только прилетела в Белфаст, меня лично встречал генеральный директор театра. Я была поражена.
— Где еще за рубежом горячо принимают?
— Я видела такую любовь только в Японии и была в шоке, что сдержанные японцы способны на подобное. Сумасшедший успех был и на фестивале в Финляндии четыре года назад, когда меня несколько раз вызывали на бис. В Италии меня давно любят, в ресторанах висят мои фото, люди подходят на улице.
— Подарки поклонников храните?
— Стараюсь понемногу собирать по примеру Дома-музея Лучано Паваротти: там все усыпано письмами поклонников. Мне очень приятно получать послания, написанные от руки. Мурашки по коже!
— Какие еще планы за рубежом?
— Я боюсь озвучивать, потому что у меня уже шесть контрактов слетело из-за того, что я не получила визу. В Великобритании ждали 20 дней для постановки спектакля, потому что не давали визу. Когда позвонили из посольства, спросили: «Вам еще актуально?»
Непростое время. Некоторые певцы отказываются от российских документов. Но я этого не сделаю: это моя страна, в России мой дом и моя семья. Даст бог, все равно спою!
— Тоска — ваша коронная партия. А можно ли ее назвать любимой?
— Конечно, я ее люблю. Кстати, сегодня обсуждали ее с папой римским, он очень ценит мою Тоску. Я всегда по-разному произношу ключевую фразу «Avanti a lui tremava tutta Roma» («Перед ним дрожал весь Рим»): бывает, что у меня прямо звериное состояние, а бывает — шепчу. Режиссеры счастливы.Мечтаю исполнить «Андре Шенье», «Адриану Лекуврер». Но меня всегда зовут на «Тоску» и ждут на «Турандот», от которой я уже десять лет отказываюсь. (Смеется.)
— Где российские поклонники смогут услышать вас в ближайшее время?
— Я впервые поеду в Казань, там 11 октября будет «Аида». А 3 ноября — «Франческа да Римини» в Новом Уренгое с Ваней Гынгазовым и Московский государственный симфонический оркестр под управлением Ивана Рудина. В Москву, к сожалению, нет приглашений.
— Это удивительно после зарубежного успеха.
— Чем больше мой успех там, тем меньше он радует некоторых соотечественников и чаще мою фамилию вычеркивают на родине. Но я не первая. Так было и с Марией Каллас. Как говорит моя подружка: «За что тебя, Касьян, любить? Ты даже меня бесишь». (Смеется.)
— По художественным фильмам мы знаем, что балетный мир очень жестокий, с высокой конкуренцией. А в опере?
— Конкуренция сумасшедшая. В консерваториях пора вводить предмет, который научит общению с директорами и агентами, заводить связи. А потом уже — голос, техника, иностранные языки… Особенно это касается певиц. Теноров раз-два и обчелся, им можно хоть на грязном итальянском петь, и это прокатит.
— Есть стереотип, что оперные дивы — дамы не хрупкие. Вы — исключение. Как сохраняете фигуру?
— Бывает по-разному. В напряженном графике, с большим количеством перелетов, с разницей во времени у меня летит метаболизм. А когда я в спокойном режиме, тогда красивая: стройнею, хорошо выгляжу. Когда я потеряла шесть контрактов и полгода была в России, выступала в Москве и Калининграде, то и в форму вернулась. Есть свои секреты, касающиеся питания, но не везде их удается соблюдать. Например, сейчас в Белфасте на репетиционной базе у нас была очень жирная пища, которая утопала в картошке и хлебе. Хотя мы работали по 12 часов, я набрала в весе. Но даже там старалась создавать себе кардио, проходить 15-20 тысяч шагов.
— Пару лет назад вы сообщили, что намерены стать космическим туристом. Планы в силе?
— Все в силе. Мне как-то коллеги сказали: «Не удивимся, если завтра послушать тебя придет Илон Маск». Знаете, я тоже уже ничему не удивлюсь.
Зам гл. редактора Юрий Самонкин