Ксения Синицына поражает зрителей чувством музыки и непохожими программами. В воскресенье она выиграла этап Гран-при России в Самаре, опередив учениц Этери Тутберидзе. В интервью РИА Новости Спорт фигуристка рассказала о тренерах, которые терпят ее, секретах скольжения и ужасе парного катания.
«Каталась везде, даже в торговых центрах»
— Когда баллы за произвольную появились на табло, казалось, на арене нет никого счастливее вас.
— Эмоции непередаваемые были. Они были где-то выше моей головы. У меня до сих пор улыбка с лица не сходит.
— В микст-зоне вы сказали: «Спасибо моим тренерам, что продолжают меня тренировать».
— Ну, терпеть меня, знаете…
— А приходится?
— Я не подарок, прямо скажем. Порой меня хочется убить.
— За что?
— Иногда на тренировках что-то не получается, ты расстраиваешь, потом опять не получается. Тренера это бесит, но ты снова продолжаешь… Поэтому спасибо им огромное.
— Я же правильно понимаю, что помимо истории с переломом при подготовке к сезону была еще и странная история с закрытием катка. Что это было?
— У нас постоянная история. Наш каток до августа закрывается на разморозку льда, и я не знаю даже, почему долго. С 25 мая мы уходим на каникулы, где-то 12 июня выходим – и всегда большая проблема, где мы будем заниматься. У нас же теперь не (клуб) «Снежные барсы», а академия фигурного катания, и они нам выделяют лед на других катках.
Иногда бывают разные места. В один день на «Вдохновении» катаемся, в другой едем на Рязанку в «Меридиан». В сезоне, слава богу, таких проблем не было, но вот сборы летние у нас были на «Вдохновении». Ни смены обстановки, ничего…
-Рутина?
— Есть немного. Но отдохнули – уже слава богу.
— Год назад проблем со льдом ведь было еще больше.
— Да, приходилось даже на массовое катание в торговых центрах выходить. Площадки на катках начали уменьшать, и на полгода наш каток закрыли на ремонт. Тогда мы ездили в Косино кататься, потому что на других катках нам выделяли максимум по часу льда в день. Для подготовки этого очень мало, поэтому в том сезоне такой спад и был.
В этот раз нам предоставили «Вдохновение», и вот там льда действительно было очень много. Мы там находились чуть ли не с 9 утра до 8 вечера. По три льда в день давали, хореография, ОФП – очень серьезная подготовка была.
— Наверное, поэтому и было так сильно обидно, что случилась эта история с переломом?
— Конечно. Мне очень хотелось выйти, показать себя – и тут такая нелепая ситуация. Очень обидно мне было. Но вообще я старалась не унывать. Травмы в спорте – дело обычное, так что руки опускать нет смысла.
Вы себя вообще осознаете уже достаточно взрослой фигуристкой?
— После Лизы Туктамышевой, получается, я действительно самая старшая. Насчет возраста – появляется некое переосмысление себя. Ты выходишь на лед и можешь уже себе в голове что-то перенастроить, лучше себя контролировать. Не как дети, которые порой в прыжке вылетают и не знают, куда приземлятся. А ты уже четко понимаешь, что тебе нужно и в какой момент. Наверное, поэтому и создается впечатление более уверенного, взрослого катания. Осталось только раскрывать свой потенциал и дальше.
— «Дальше» — это куда?
— Далеко загадывать не хотелось бы. Мало ли, как все сложится — ситуацию с моим переломом хотя бы вспомним. Но вот Лиза Туктамышева для меня с детства была абсолютным авторитетом, и мне очень хотелось бы дожить в спорте до такого возраста. Это очень сложный путь, конечно. Даже сейчас, когда у меня были травмы, морально было непросто, на тебя многое давит. А Лиза с этим всем сражалась много лет, на протяжении всей карьеры. Это очень вдохновляет.
— Можете рассказать, как вообще появилось это ваше роскошное скольжение?
— Мы много работаем с тренерами, Светлана Владимировна Панова очень много времени уделяет нашей раскатке, чтобы мы правильно закладывали ребра, катание было более мягким, легким. У нас тренировочный день с 8 утра и 14 часов дня, и на первом льду мы обычно по 45 минут только раскатываемся.
За это время мы начинаем делать все – от петель до беговых шагов. Разрабатываем стопы, чтобы потом было легче кататься, делать дорожки, прыгать. Хорошее скольжение очень помогает в прыжках. (Американский тренер-хореограф) Вера Анатольевна Арутюнян тоже очень большой вклад в это внесла. Когда она приезжает к нам, мы все ледовые тренировки посвящаем скольжению, вообще больше ничего не делаем. А после ее упражнений выходим – и прыжки сами собой получаются. Ты правильно себя выставил, у тебя есть ребро, технику понимаешь — и все работает.
Мы, к примеру, могли целый час потратить на отработку шага «тройка». Зато потом идешь на флип и не понимаешь, почему так легко? Как двойной его прыгаешь, на расслабоне.
— Вы ведь и к Рафаэлу Арутюняну на стажировку ездили?
— Да, летом 2019 года. Взгляд на фигурное катание у них отличается от нашего. Рафаэл Владимирович очень веселый, интересный тренер. Очень хотелось бы, конечно, еще с ним поработать, но пока, к сожалению, планов таких нет. Из-за трудностей с перелетами это практически нереально, поэтому пока только Вера Анатольевна к нам летает.
— С Натаном Ченом пересекались?
— Конечно! Помню, он тогда совмещал учебу и активные тренировки, и для меня это была какая-то фантастика просто. Он очень одаренный, разносторонний человек. Несмотря на влюбленность в фигурное катание, он не забывает про обычную жизнь. Хочу в этом на него равняться.
— Пообщаться с ним удалось?
— Фото попросить сделать разве что – и все. Хотя однажды мы тренировались вместе, и Рафаэл Владимирович показывал Натану на моем примере, как надо делать заход на прыжок. Потому что чем лучше ты заход выставишь, тем лучше и легче все получится.
— Когда просишь кого-либо описать ваш стиль катания, обычно говорят, мол, неважно, какое будет место, главное, что это искусство. А вы сами как себя воспринимаете в этом виде спорта?
— Конечно, я получаю огромное удовольствие от катания. Даже сейчас, в этой произвольной, обмен со зрителями энергией, музыкой, катанием своим меня очень вдохновлял. Хочется еще круче кататься, более интересные фишечки вставлять.
Для меня это не просто, знаете, «фигурное катание». Это…
— Творчество?
— Именно. Как художник – вот он пишет картину, потом смотрит и сам от себя кайфует. Я так же хочу. Если ты сам себя недооцениваешь, люди это считывают, и такое уже не заряжает. А если ты на позитиве, люди сами к тебе тянутся.
— Сейчас вы, наверное, рады, что в свое время в пары не ушли?
— Очень! Особенно после того, что я у юниоров тут, в Самаре, увидела. Жуткое падение, кошмарное просто. Пользуясь случаем, хочу большого здоровья Варваре Медведевой пожелать. Я как глянула на это, так сразу перекрестилась. Еще одна пара делала подкрутку – и мальчик не поймал девочку. Прямо на моих глазах. Такая любовь к одиночному катанию резко проснулась!
— Тем не менее Алена Косторная ведь перешла – и тоже на Гран-при выступает.
— Алена просто куда более бесшабашная и бесстрашная, чем я. У нее нет границ, она очень волевая. Я, наверное, не такая. После нескольких же дней мне стало страшно, и я решила, что мне лучше здесь. У меня цель – четверной прыгнуть, буду над ней работать.
— Вы все еще хотите четверной?
— Да, очень хочу его восстановить. У меня даже есть видео с тренировок, я там и четверной тулуп прыгаю, и тройной аксель без удочки. Я вам их сейчас покажу по секрету!
-Тройной аксель на соревнованиях, наверное, трудновато будет сделать. Ты выпрыгиваешь в него лицом вперед, это немного страшновато. А четверной тулуп осилить реально. На нем еще и пролет выше за счет толчка.
— А четверные – это разве не страшно? Мы говорили с вами о страхе перед парными элементами, а тут-то тоже высота та еще. Мне кажется, период страха уже прошел. Сейчас ультра-си уже стали нормой. Наоборот, смотришь на других девочек и думаешь – если они смогли прыгнуть, то почему я не могу? Мне надо их дожать.
—Олимпийские мечты у вас сохраняются?
— У нас очень сильное подрастающее поколение, и еще пока непонятна обстановка с международной ареной. Но, конечно, Олимпиада – конечная точка любого спортсмена.
В конце интервью Ксения действительно показала видео с чистыми тройным акселем и четверным тулупом в каскаде с двойным. Подтверждаю – прыжки шикарные. Но увидеть их своими глазами вы сможете только на соревнованиях. Такова позиция Ксении: «Их надо на старте делать, а не так». Так что ждем и верим!
Зам гл. редактора Юрий Самонкин